Красный вереск [За други своя!] - Олег Верещагин

Йерикка потер ногу о ногу и улыбнулся углом рта:

— Да нет… Не исключено, что мы еще поживем.

— Ты что-то придумал? — после короткого молчания спросил Олег, играя камешком, подобранным у ног.

— Придумал, — согласился Йерикка, — хотя не исключено, что это просто более быстрый путь к смерти. Потому я и слушаю эту песню…

— Ну, тоже неплохо, — ответил Олег.

Мальчишки посмотрели друг на друга и засмеялись невеселым смехом, но от души.

По склону защёлкали камешки. Точным прыжком Гоймир преодолел сажень с лишком отвесной скалы и встал, прислонившись к ней плечом.

— Говорил ты, что на ум тебе что-то пришло? — с ходу взял он быка за рога.

— Да, — Йерикка провел ладонью по щеке.

— Рассказывай, — Гоймир поставил к ноге меч и положил забинтованную ладонь на узорчатое яблоко рукояти. — Хоть я и не вижу, что тут можно придумать-то?

Йерикка внимательно посмотрел на Гоймира, на его суровое, неулыбчивое лицо:

— А ты очень изменился, — медленно сказал рыжий горец.

Гоймир повел плечом:

— Про что ты?

— Раньше ты не смотрел на вещи так серьезно. Может, потому и опасности не были такими серьезными, а?

— На мой вид ЭТО дело насквозь серьезное, как ни верти, — возразил Гоймир. — Часом мы и услышим, как Желя наша кричит…

— Она охрипнет, прежде чем до нас докричится, — кощунственно ответил Йерикка.

— Да что тут выдумать можно?! — Гоймир пристукнул мечом о камень. — Нет чести — под обстрелом лечь. По-ночь выйдем из убежищ, окружим врага, да и бросимся с боевым кличем. Одно убьют нас, да и мы с собой много кого прихватим.

— Неплохо, — одобрил Олег, — а главное очень красиво. И глупо до невозможности.

— А то ли сказал кто что? — не глядя в его сторону, осведомился Гоймир.

— Вообще-то — совершенную правду кто-то сказал, — невозмутимо подтвердил Йерикка. — Такие вести следует приберегать на крайний случай.

— То — не край? — изумился искренне Гоймир.

— Ты очень догадлив… — Йерикка устроился удобнее. — Самое для нас опасное — орудия. Может быть — единственно опасное. Если их выведем из строя — а достаточно снять замки — дадим себе еще сколько-то времени.

Гоймир задумался. Может, он и изменился, но медленней соображать не стал.

— Прокрасться тайком кладешь?

— Да. Причем не дожидаясь ночи. Сейчас, пока они отдыхают и готовятся!

— Ну и кто пойдёт? — спросил Гоймир.

Йерикка промолчал — неподалеку послышался звук кувикла, и — показалось — голос Гостимира; лишь через несколько мгновений стало ясно, что поет Мирослав…

А как по скалам-то да по горам,Да ущельями хмурыми, тропами тайнымиУходил на бой молодой боец.Молодой боец, краса племени.Дома ждали его девятнадцать дней,Девятнадцать дней мать с невестою.А в двадцатый день спозараночкуВозвратилась рать-дружина с победою.Возвратилась с великой почестью.Только им-то ждать было некого…Как ним в дом пришли верные друзья,Принесли друзья меч обломленный,Принесли друзья весть погибельную,Принесли рубаху кровавую…Ой рыдает мать горше горького,И невеста, упав, убивается,Убивается да криком кричит,Кричит-кличет она друга милого:"Всем хорош ты был, всем удал да смел.Среди прочих бойцов — краше красного!А теперь лежишь во чужой земле,Ты один лежишь, смертью прибранный!Как ушел со двора — любовалась я,Любовалась я, глаз невмочь отвесть!Где ж теперь краса твоя писаная?Не косить тебе сена на лугах,Сына на руках не носить тебе!Не присесть за стол в нашей горнице,Дом не выстроить для своей семьи!Твой сломился меч пополам в бою —Так и наша жизнь переломана.Не войти тебе под родимый кров,Ну а мне — не жить уж без милого…

— Жребий покажет, — сказал наконец Йерикка.

Йерикка, Олег, Рван, Хмур и Святомир — вот кого выбрал жребий… хотя идти желали все. Было уже около трех дня, но еще оставалось разработать план действий.

— Наступать напрямик, конечно же, безумие, — Йерикка, щурясь, окинул взглядом каменистые откосы, поросшие вереском. — Глупо думать, что ОНИ будут изображать убитого хангара из былины… Как бы мы ни ползли — нас обязательно засекут — дальше, ближе, раньше, позже — неважно… Собственно, я вижу лишь один путь.

— Йой, нет, — выдохнул Хмур.

— Йой, да, — невозмутимо ответил Йерикка, подбрасывая камешек и ударом ладони отправляя его в море.

— Поясните, — потребовал Олег, — не все понимают ваш тайный язык, а мне все-таки тоже интересно, я, как-никак, в этом собираюсь участвовать?

— Да все проще пареной репы, — широко улыбнулся Йерикка. — Мы спускаемся туда, — он показал через плечо большие пальцем на обрыв к морю.

— Йой, нет, — повторил Олег слова Хмура, чувствуя, как у него сжимается желудок.

— А то! — жизнерадостно подтвердил Рван. — Йерикка, коли я часом понял — так мы им с потылья вылезем по скалам?!

— Именно, — Йерикка смотрел на всех так, словно разработал и защитил диплом в МГУ.

Олег подошел к краю и, заглянув вниз, покачал головой:

— Есть такой комикс. Вы люди культурные, поэтому его не читали. А я цивилизованный — и читал. Он называется "Человек-паук".

— Может, тебя заменить? — подойдя, тихо спросил Йерикка. — Ты не стесняйся, там, — он указал вниз, — любая задержка смертельна для всех. Сам погибнешь и нас погубить.

— Спокойно, — заявил Олег, — все, что можете вы, я могу не хуже.

Йерикка легонько толкнул его в плечо:

— Не валяй дурака, лучше подумай еще раз. Не о гордости, а о деле. Сам же смеялся над Гоймиром!

— Со мной все будет в порядке, — отрезал Олег, хотя, если честно, не был в этом уверен.

Он даже подумал на миг, что надо бы и впрямь отказаться — для пользы дела! — но тут же упрямо вздернул подбородок: черта с два! Он не струсит и не отступит, и пусть это на самом деле лишь гордость — это ЕГО гордость!

Йерикка, кажется, еще что-то хотел сказать, но смолчал…

…К счастью, горцы были привычны к лазанью по скалам так же, как и горные козлы.

— Даже человек не может создать совершенно гладких стен, — поучал Йерикка, — уж куда старой дуре Природе! Пройти версту по скалам, да еще в виду кораблей — дело нелегкое, но выполнимое… Ну, пошли!

И подал пример, соскользнув вниз сразу на десяток саженей.

Кое-какой опыт у Олега все-таки имелся, и не только здесь приобретенный, поэтому он сумел, соскальзывая, погасить скорость толчком ног. Качнувшись «маятником», он перелетел туда, куда указывал Йерикка — а вниз уже скользили другие.

Представьте себе, что вы прыгаете с камня на камень над морем на высоте тридцатиэтажного дома. Причем — без страховки, да еще там, где, случается, ногу можно поставить лишь ребром! Олег ощущал себя скованным и неловким по сравнению с остальными мальчишками, которые, используя чеканы как ледорубы и альпенштоки, скакали с камня на камень точными, рассчитанными и красивыми движениями. Однажды он едва не сорвался и чуть ли не минуту отдыхал, стиснув зубы, обливаясь потом и влипнув телом в скалу. Автомат тянул назад, винтовка — вбок, и казалось, что заставить себя сдвинуться с места будет попросту невозможно, но мальчишка пересилил себя — не возвращаться же назад? Да и вернись — что за польза?

В целом-то Йерикка был прав. Скалы, казавшиеся сверху отвесными, вблизи отнюдь не были неприступны: куда поставить ногу, куда сунуть пальцы и за что захлестнуть веревку — всегда найдется… но это имеет очень мало общего с удобством и безопасностью.

Тем не менее, человеку, не имеющему определенной закалки, скала показалась бы совершенно неприступной… да она таковой и была для многих. Не исключено, что именно поэтому враг не так чтобы тщательно и охранял обрыв. Собственно, достаточно было кому-нибудь взглянуть вниз — и план Йерикки рухнул бы вместе с его исполнителями. Но нормальному человеку не придет в голову смотреть в бурное море с высоты в полтораста сажен.

Что такое верста? Ее можно пройти, не очень спеша, за двадцать минут. Но что такое верста, если не идешь, а ползешь по скалам? Это не двадцать минут. Это даже не час. Это — ЧАСЫ.

И на протяжении этих часов ты ползешь, цепляясь за выступы, выбоины и кустики разбитыми пальцами. Ползешь молча, стараясь даже дыхание сдерживать.

Когда лезешь по скале — нельзя смотреть ни вверх, ни вниз — только перед собой, иначе сорвешься от головокружения. Но Олег нет-нет, да и посматривал вверх — просто не мог удержаться, страшно было подумать, что можно пропустить момент, когда на тебя посмотрят враги… Чуть выше его карабкался Хмур, сразу за ним — Йерикка с пулеметом за плечами. Именно потому, что посматривал Олег вверх, он и увидел то, что потом часто приходило в снах…